Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее зыбкость, неуверенность сказывалась и в теоретических вопросах, и в практических.
Вот пример. Когда они уже жили вместе, решили заменить диван-кровать, на котором спал Эрих, чем-то более удобным. Эриху было хорошо одному, но вдвоем на ширине сто двадцать сантиметров тесно. Если только в два яруса, друг на друге, пошутила Светлана и покраснела. Поэтому они спали в гостиной на том диване-кровати, который раньше, когда была жива мать, был для Эриха спальным местом. Но, во-первых, и он для двоих тесноват при ширине метр сорок, а во-вторых, в гостиной готовился угнездиться только что приехавший одиннадцатилетний Никита.
– Можно в той комнате, но тут посветлее, а Никита школьник, ему свет для уроков нужен, – сказала Светлана. – Но как хочешь, как тебе удобней.
Эрих согласился и предложил: его диван-кровать отдать Никите, а диван-кровать из гостиной перетащить в спальню.
– Вариант, – сказала Светлана. – Но ты сам говорил, что тесно на нем. Уж если спать, то нормально спать. Мы вот что, я сейчас сфотографирую этот диван, пошлю Наталье, подруга моя, страшно деловая женщина, она его живо разместит и пристроит, она это здорово делает. А мы поедем в мебельный магазин и своими руками все пощупаем. По интернету нельзя, надо все видеть и щупать. Не против?
Эрих был не против, он даже с удовольствием ходил по этажам огромного мебельного магазина и с удовольствием наблюдал за Светланой. Она с горящими глазами переходила из зала в зал, ей все диваны чем-то нравились и у всех она находила какие-то недостатки.
– Я же вижу, тебе вон тот глянулся, – сказал Эрих.
Разнервничавшаяся Светлана чуть не заплакала.
– Мало ли что мне глянулось. У него цена бешеная.
– Он того стоит?
– Стоит, размер два на два, раскладывается удобно – система аккордеон, матрас ортопедический, чехол симпатичный. Но мы не можем себе это позволить.
– Мы можем себе это позволить, – сказал Эрих.
– Ты что, миллионер?
– Неважно.
Так же долго и придирчиво Светлана выбирала телевизор. Ей хотелось большой, но не такой, чтобы убил комнату, как она выразилась. Но ей, Эрих видел, именно большой и понравился. Не просто большой, огромный. Кинотеатр на стене будет, говорила, она, нет, не надо. И шла дальше, к тем, что поменьше. И возвращалась.
– Смотри, – говорила, – водопад как тут смотрится. Будто прямо рядом, будто на тебя льется, да? Но нет, это слишком.
И опять уходила, и опять возвращалась. Спрашивала консультанта:
– А ведь качество хуже ведь, да? Я читала: чем больше экран, тем хуже качество.
– Устаревшее мнение, – отвечал консультант. – Сейчас экран – что такое? Это, в сущности, много маленьких экранов с прекрасным качеством, просто вы этого не замечаете.
– Тоже верно, вот у вас небольшой, а такое же изображение. Если бы и цена такая же.
– Удовольствие стоит денег, – развел руками консультант.
А Эрих помалкивал, дождался, когда Светлана дойдет до крайней степени растерянности, наконец сказал:
– Берем тот.
– С ума сошел?
– Живем один раз, Светик.
Да, так он ее уже называл. Светик.
Живем один раз, сказал он, и Светлана так обрадовалась, будто Эрих открыл ей что-то новое, чего она раньше не знала.
– Ну, если так рассуждать, – сказала она и обняла Эриха.
Диван и телевизор потребовали перестановки, замены кое-какой мебели, а замена потребовала денег, но Эриху очень уж понравилось быть благодетелем.
Мы забежали вперед?
Нет, это сама жизнь забежала вперед, все происходило с необычной для Эриха скоростью. В тот вечер, после велосипедной прогулки, Светлана оказалась у него дома. Эрих сказал, что недавно сделал ремонт, и Светлана захотела посмотреть, потому что собралась тоже немного улучшить квартиру. Пусть она и съемная, но, может, в ней жить еще годы и годы.
Осматривала, восторгалась.
– И все сам?
– Все сам, своими руками.
– А работу ищешь. Вот она, твоя работа. Устройся в бригаду, а еще лучше – открой ИП, найди напарника или даже одному можно. Зарегистрируйся в «Профи», приложение такое, сервис на все случаи жизни, я сама там, я же клинингом занимаюсь, не одной раздачей живу. У меня между сменами свободные дни, нас несколько женщин, берем заказы, работаем, всем хорошо.
Через день возникла та самая страшно деловая Наталья, оформила на себя доверенность и начала хлопотать, чтобы зарегистрировать Эриха. Это был ее профиль, она обслуживала как бухгалтер полтора десятка предпринимателей, одновременно занимаясь и многими другими делами.
Тот первый вечер перешел в ночь.
Подробности опустим. Эрих хоть и смотрел иногда порнографию, но она где-то там, за экраном, а в жизни он ничего порнографического не любил. Пожалуй, даже стеснялся. Светлана оказалась смелее, это его устроило.
Она приходила каждый вечер. Начали появляться ее вещи. И каждая вещь нарушала порядок. Например, Эрих находил ее расческу-щетку на полке под зеркалом в ванной. Да еще всю забитую вычесанными волосами. Эрих, морщась, выщипывал волосы, бросал пук в унитаз, смывал. А щетку убирал в вертикальный шкафчик, что был рядом с зеркалом. Но щетка опять появлялась на полке. Он опять убирал. Щетка опять появлялось. Пришлось сказать словами:
– Щетку не трудно убирать после себя?
– Ох, извини, – тут же признала вину Светлана. – Я тебе всю жизнь поломала, да?
– Нет, но… Неприятно.
– Прости, прости, все поняла, – говорила Светлана.
И с этого момента несколько раз подряд убирала щетку. А потом опять стала забывать. Эрих привык убирать ее, но уже не упрекал – бесполезно.
Наступил сентябрь, Светлана каждый вечер говорила с сыном. Говорила при Эрихе, показывая сына крупным планом в своем ноутбуке. Вполне обычный мальчик, не очень разговорчивый, но, судя по всему, смышленый.
– Скучаешь по маме? – спрашивала Светлана.
– Ну да, – говорил умный мальчик то, что мама хотела услышать.
– Но тебе хорошо там? – подсказывала Светлана.
– Ничего, – отвечал Никита.
– Бабушку не обижаешь? – тревожилась Светлана.
– Да нет.
И настал вечер, когда умный Никита всхлипнул и сказал:
– Скучно.
– Что скучно? – забеспокоилась Светлана.
Никита оглянулся и тихо сказал:
– С бабушкой скучно. Она разговаривает все время.
– И что?
– Да скучно. Я говорю: хватит уже, а она сердится.
– Про что разговаривает-то?
– Про все. Про грехи. Что все это самое. Погрязли.
– Она хорошего хочет, Никита.
– Да я знаю.
После этого разговора Светлана грустила. Готовила ужин себе и Эриху, сидела за столом и все грустила, молчала.
И Эриху бы тоже промолчать, но не выдержал, спросил:
– Забрать его, что ли, хочешь?
– Да не то чтобы… Мама человек замечательный. Но как начнет свои